Имя персонажа:
Джон Берг | Jon Berg

Возраст, дата и место рождения:
36 лет, 30.09.1984; Окленд, Новая Зеландия.

Место проживания:
Близ Александры, вместе с «Мародерами».

Лояльность и занятость:
«Мародеры», рейдер. Изгнанник «Движения».
Уровень подготовки:
IV уровень

Общее описание:
[indent] Моя мать водила грузовики. Огромные многотонные тягачи и восьмиколесные фуры. Своего единственного сына она родила в неблагополучном пригороде самого шумного и быстрого города Новой Зеландии. Мало кто понимает, как это тяжело — вырасти в грязи рабочих окраин. Отсюда уготовано всего два прямых пути: в тюрьму или на завод. Торговать метом не входило в мои планы, так как конкуренция на этом поприще была и так слишком велика. Оставался только завод, но туда берут только полных кретинов, верно? Я рано столкнулся с истинным положением дел в богатом и благополучном обществе, где никто другой не даст тебе лучшей жизни, если ты сам не вырвешь ее прямо из горла у какого-нибудь богача. А если не можешь (пока) – довольствуйся малым и жди своего шанса.
[indent] Не смотря на двенадцатичасовой график работы и постоянные командировки, матери удалось привести в наш дом своего любовника. До сих пор не смогу с уверенностью сказать, чем он занимался по жизни, но если бы не он, и не его феноменальные навыки, коим он упорно меня обучал, - честное слово, я бы сейчас не сидел здесь и не рассказывал эту историю. Я не мог принять Рика как родного отца, а он не мог полюбить меня как сына, потому он выбрал единственный оставшийся у него способ, решив научить меня всему, что знал он и его сомнительные друзья. Начинали мы со взлома замков и проникновений на закрытые объекты, а заканчивали боем на ножах и благородным искусством стрельбы. Благо, закон позволял хранить дома самое разное оружие. Мать догадывалась, что Рик не просто так передавал мне свои знания. Всего через пару лет я окончу школу, и стану годен для работенки, с которой Рик уже не может справляться. Она могла закрывать глаза на то, чем занимается ее любовничек, но подобной участи для собственного сына не желала. Потому, когда мне исполнилось восемнадцать, она сказала: «У пожарного всегда будут средства для того, чтобы прокормить свою семью. У арестанта – вряд ли.»
[indent] Так я отправился в Роторау, в национальный учебный центр. Для того, чтобы стать пожарным необязательно иметь специфическое образование, юридический опыт или отца-офицера. Достаточно быть здоровым и выносливым, а всему остальному тебя обучат уже на месте. Там же я узнал, что противопожарная охрана не только кошек с деревьев снимает и проверяет газовое оборудование раз в полгода, но и занимается поисковыми работами, дорожно-транспортными происшествиями, а так же тесно сотрудничает с полицией. Последнее особенно изумило меня. Учеба длилась около полугода, а затем девушка из отдела кадров улыбнулась, глядя с мое личное дело и сказала: «А, так ты с юга? Тогда тебе очень понравится в Квинстауне. Это самый настоящий рай на земле!»
[indent] Это была не самая плохая жизнь, но не та, о которой я мечтал. К счастью, через некоторое время мне удалось разделить свои чувства с прекрасной женщиной, которая жила по соседству. Флирт сменился ухаживаниями и редкими свиданиями, когда у меня не было дежурств. Свиданиями – любовью и страстью. Мой мир заиграл новыми красками, мы были абсолютно счастливы, и я говорил о том, как сильно хотел бы сделать ее своей женой. Но вот беда – она была уже замужем. Лина тоже хотела поскорей разорвать этот адюльтер и стать моей законной женой, но она все не решалась – ее муж был человеком влиятельным и опасным. Она была счастлива уйти от него, но всему свое время. Со своей стороны я только и мог, что делать всё, чтобы ей было комфортно и безопасно, если что-то случится.
[indent] Что-то случилось. Как-то после работы мы с парнями забрели в бар в той части города, где отдыхают местные, а не туристы, коими Квинстаун был заполнен круглый год. Там к нам подошла группа неизвестных мне людей, который быстро дали понять, что им нужен только я, а мои коллеги не должны мешать. Меня вывели на улицу, в тот момент я все еще не понимал, что происходит. Расправа со мной заняла не более трех минут, и, учитывая, что внутри гремела музыка и все уже были пьяны, никто ничего не заметил. Меня оставили истекающим кровью возле пожарного выхода, а сами они вернулись в бар, чтобы слегка промочить горло. На прощанье мне велели держаться подальше от Лины: «Никто не может надуть мистера Кроули, и считать, что ему это сошло с рук. Никто.»
[indent] Я отлеживался неделю, может, чуть больше. В полицию, конечно же, не обращался. Лина разрывала телефон, но я не брал трубку. Потом все прекратилось. Она пришла сама, просто постучала в дверь. Когда я открыл, первое, что заставило мое сердце биться быстрее, это яркий кровоподтек под ее губой. Но виду я не подал. Она сказала, что они с мужем съезжают, ее голос дрожал, она чего-то ждала. Вернее, я прекрасно понимал, чего она ждет, и только бог знает, как тяжело мне было не заключить ее в свои объятия, затянуть в квартиру и больше никогда не отдавать мужчине, который посмел дотронуться до ее прелестного личика. Но я сказал: «Прощай.» В ее глазах читалось недоумение, разочарование и обида, но теперь я ничего не мог поделать. Я не мог спасти ее, и спасал себя.
[indent] Когда все началось, и первые не_живые стали возвращаться, я был на службе, как и прочие мои коллеги. Нас внезапно всех подняли по тревоге и велели заступать на посты. Мы лишь развели руками, я тихонько радовался, что получу сверхурочные, отложу их, и в Рождеству смогу съездить в Лос-Анджелес, о котором так мечтал. Помню, как увидел первого. Он стоял в стенках коридора больничного блока, словно в рамке, опираясь на одну ногу. Голова наклонена, глаза открыты, ода рука сжата в кулак. Я его окликнул, но он не ответил, тогда я подошел ближе. Его пустые глаза глядели в никуда, когда я приблизился, он начал пытаться высвободиться, он тянул ко мне свои серые, ободранные стеклом руки. Нам еще не выдали оружия, и я просто убежал. Парковка уже была забита машинами, у входа толпа. Мне было не до отдельных эпизодов.
[indent] Первым делом, когда мне выдали оружие, я дезертировал. Я отлично понимал, что у нас нет не единого шанса, я не смогу спасти никого, как не смог спасти Лину, и все, что у меня оставалось – спасти себя. Мы выбирались из города вшестером, это всё, что осталось от бравого отряда из бывших пожарных и копов. Пять парней и одна девушка, оператор из колл-центра. Мы ехали на пожарной машине, а затем шли пешком в направлении некого бункера, который отвечал на наши вызовы по рации. До цели мы добрались втроём. Я, девушка и ее жених. Угадайте, что стряслось с остальными?
[indent] Вот, например, Саймон, отличный был коп, продержался всю дорогу, а на заправочной станции свернул за угол, где его схватили не_живые, а пока они отвлеклись, кромсая его плоть, мы успели сцедить бензин, запрыгнуть в машину и убраться. Это была моя идея, кстати, но никто тогда не спорил и не заламывал руки, взывая к небесам. Все были храбрыми и хотели выжить. Мораль вернулась к нам только после того, как мы почувствовали себя в безопасности.
[indent] «Движение» встретило нас неожиданно тепло. После месяца скитаний, постоянных лишений и смерти, к которой мы не смогли привыкнуть, мы настороженно отнеслись к такому приему. Мы больше не верили в людей и в себя. Нас было трое, мы держались вместе, и отчего-то все решили, что мы друзья. На тот момент уже очень хотел Кэти, и так же сильно устал от ее женишка. Нас опросили, накормили, отмыли и определили в рейдеры. Я хорошо ориентировался на местности, Кэти была очень ловкой и тихой, а ее жених – эрудированным и сообразительным. Мы были идеальной командой, как казалось лидеру «Движения».
Однажды, жених Кэти узнал, что где-то там, за городом, раскинулся лагерь людей глубоко верующих, людей чести, и что там, скорее всего, спаслась его мать. Он хотел забрать Кэти и уехать, но тот мир, про который он грезил, уже не напоминал веселую прогулку по парку. Я не мог отпустить Кэти. Они непрерывно обнимались, не только во сне, а я всегда был один, но рядом с Кэт чувствовал себя причастным. Противнейший любовный треугольник в мире. Она успокаивала его, пела, они шутили, даже танцевали. Я же мучился, от тоски, изображая, что в восторге от двух милых голубков.
[indent] Я никогда не планировал, когда это случится. Но однажды нас отправили в рейд и он слегка затянулся. Нам пришлось остаться с ночевкой в заброшенном супермаркете в центре города, там все еще было полно не_живых, но мы хорошо укрепили двери и окна. Ничто не могло нарушить сон Кэти, к тому же, она всегда спала как убитая. Лидер не доверял мне огнестрельное оружие, потому мне пришлось дождаться, когда жених Кэти уснет и зарезать его ножом, как свинью. Он проснулся перед тем как умереть, его пустые прозрачные глаза выражали только одно: "За что?". Но он не закричал. Он знал, что его невеста сладко спишь, а его крики лишь привлекут не_живых. Утром я показал ей, что осталось от ее любимого мужчины.
Вернувшись в бункер я уверенно сказал: «Это сделали они!». Через несколько дней Кэти оправилась от слез, но бледной ходила еще долго. Вскоре ее молчание прекратилось, и мы начали говорить о случившемся. Я и сам без грусти не мог вспомнить ее жениха, все же он был мне другом, однако, себя я жалел гораздо больше.
[indent] Мы только и делали, что говорили, я рассказал ей про Лину, она мне о том, как познакомилась с женихом. Я спал рядом с ней в комнате, заполненной прочими выжившими, и понимал, что никогда ни с кем не был так близок. Когда мир летит в пропасть, секреты – излишняя роскошь. Ты от них отказываешься или умираешь из-за них. Я вновь испытал те чувства, как с Линой, будто я вновь влюбился, и теперь это чувство казалось мне гораздо более ценным, так как я не знал, что будет завтра.
[indent] Однажды, нас отправили в аптеку, поискать очень редкое лекарство для больной девушки. Аптека находилась на отшибе, и, возможно, была уже зачищена. Наши ожидания оправдались – аптека была пуста, как и ее полки, но нужное лекарство все же нашлось. Перед тем, как выбраться обратно, мы решили перекусить. Под прилавком я нашел крекер и сладкие конфеты. Для нас это было деликатесом. Кэт не торопилась уходить. Она расчесывала свои волосы новым гребнем, сидя на полу и глядя в окно. Она была такой очаровательной тогда. Я опускаюсь на колени рядом, она спрашивает : «Как я выгляжу?». Я говорю, что она выглядит отлично, при этом мое лицо напряжено. Смеясь, она тянет ко мне руки и начинает раздевать, растягивает ширинку, я снимаю рубаху.
[indent] Мы снова вернулись с победой. И, как мне казалось, с тех пор стали самыми счастливыми. Помните, у нас не может быть секретов? Я открылся ей. Просто, посчитал, что не имею права на тайны. Просто, посчитал, что она уже точно простит меня. Я рассказал про ту ночь, когда я убил ее жениха. «Пожалуйста, прости меня!» - сказал я. «Прощай.» - сказала она. И, вот , все закончилось. Она снова молчала, и стала бледной. У меня было время сбежать, но я не смел уйти, ведь все мои мысли были о Кэти. Как она? Ест ли она? Спит ли она? Она меня любит?
[indent] Потом пришел лидер. Он сказал, что Кэт ему все рассказала, и моё преступление чудовищно. Бункер разделился на два лагеря: одни говорили о том, что каждый солдат на счету и мне надо сохранить жизнь, другие – что я достоин смерти. Лидер принимал решение в течение недели, затем рано утром меня привели к люку. Мне велели оставить все на пороге. «Мы не будем решать твою судьбу, так как жизнь – величайшая ценность в нашем мире. Пусть не_живые судят тебя.» Так я оказался на улице, без еды, без еды и без оружия.
[indent] Если вы думаете, что я погиб – вы плохо слушали мою историю. Некоторое время я скитался по безопасным территориям, пока не вышел на дорогу, и не остановил машину. Да, самую настоящую полицейскую машину для перевозки заключенных. Большего я и желать не смел. За рулем была белокурая женщина, в салоне двое ее малолетних детей. Сын подросток и маленькая девочка – дочь. Они были испуганы и обескуражены, как оказалось, они из Окленда, отец семейства – полицейский, но он ужа давно умер, они в отчаянье и ужасе, не знают дороги, их ведет рация в некий бункер близ Квинстауне… Я благородно согласился их проводить.
[indent] Почему я не оставил их в живых? Ну, мне нужна была эта машина, я бы мог забрать ее, но… Они бы все равно не выжили в лесу без оружия и еды, на них напали бы не_живые, и что тогда? Быстрая смерть – милосердие с моей стороны, мой последний дар этой женщине и ее несчастным детям. Оставив их тела на обочине, я направился в сторону Александры. Сам не знал, зачем, но я был готов к той встрече.
Я очнулся на горячем асфальте, и осознал, что видел сон про Кэти. Меня окружали «Мародеры». Их лица то появлялись, то исчезали в ярком свете утреннего солнца. Сначала я думал, что уже мертв, но лидер этой группы запретил мне мечтать. Я рассказал ему свою историю, эту самую, что сейчас рассказываю вам, и он даже улыбнулся. Назвал ее занятной. Машина им оказалась нужней, чем мне, конечно. Но и меня оставили в живых. Сначала, как раба, потом, как водителя полицейской тачки, а когда я смог доказать свое верность – в качестве полноценного члена группы.
[indent] Я никого не люблю и никому не доверяю. Тем не менее, я делаю вид, что питаю искрение дружеские чувства к своим собратьям по группе. Я знаю, что такое дисциплина и субординация, тем самым вызывая доверие лидера. Хотя в данный момент я являюсь, по сути своей, странствующим убийцей, моя истинная цель сладко спит в бункере «Движения». В конце концов, я учился у профессионалов и меня сложно назвать дешевкой. Я холодный, но не бездушный, бережливый, но не прижимистый. Я презираю бессмысленную жестокость, но предпочитаю делать то, что необходимо. К сожалению, складывается проблемы неоднократно сами находят меня, о чем им всем, безусловно, придется пожалеть.

Навыки и увлечения:
Стреляет, хорошо обращается с ножом, умеет водить машину, занимается ремонтом техники, умеет играть на гитаре, хорошо ориентируется на местности, знает все входы и выходы, вентиляционные шахты и подвалы.Как любой пожарный, знает основы первой помощи.

Инвентарь:
Автомобиль для перевозки заключенных Holden Commodore. Багажник заставлен канистрами с бензином, для тебя там места не найдется, красотка.
Локальная радиостанция патрульного полицейского. Без нужды не тревожить.
Автоаптечка. Обезболивающего не осталось.
Набор ремонтных инструментов, от отвертки до домкрата. Есть даже лом, но это уже из личного арсенала.
Desert Eagle, 1 шт. Проверенная классика, так сказать. Подарок лидера.
Фильтр для воды.

Казнить нельзя помиловать:
Женить.

Связь:
Почту проверяю каждый день.
Пример игры:

З А. Курьер в цитадели богачей

Старенький Форд подъехал к главному входу замка «Солнечная долина». Он располагался на западе Денвера, охватывал несколько кварталов, озеро Слон и даже Беркли. Самое защищенное место в городе, но были и другие. «Холод» на севере и «Рай» за городом. Ох, уж этот «Рай»... Цветущий оазис посреди выжженной пустыни. Зак мечтал однажды поселиться в нем, когда накопит нужную сумму для покупки грамоты, и готов был ради этого на всё, что угодно.
На входе его ждали четыре охранника. Отлично укомплектованные, в бронежилетах и касках, они навели на мужчину автоматы. Откуда-то сверху башни послышался голос из мегафона:
- Выйти из машины!
Голос был сильный, уверенный, хорошо поставленный. Зак усмехнулся. Каждый раз одно и то же. В замок нельзя ничего проносить, кроме удостоверения личности и денег, поэтому пришлось выложить из карманов всё лишнее, включая оружие. Правила одинаковые для всех - оружие в Замках под запретом, его имеет права носить только Власть. Спросите, кто они такие? Когда всё только началось, они заменили полицию. А затем, когда убийство перестало быть преступлением, переписали законы и стали следить за их исполнением. К счастью, Власть живет только в замках.
Мужчина сделал, как приказали. Из башни охраны выпустили трех огромных овчаров. Здоровых, откормленных тварей, наученных находить неживую плоть. Собаки окружили МакКенна, принялись обнюхивать. Они его сразу узнали. Кое-кого он даже прикормил. Видите того, с обрубленным хвостом? Это Бурбон, он знает, где спрятан сахар. Такие псы есть даже в Зоне, они охраняют кафешки и магазины от незваных гостей. После того, как овчарки сделали свою работу, к Заку твердым шагом подошли двое охранников и велели идти вперед, смотреть только перед собой и не делать резких движений. Как вы поняли, охрана в «Солнечной долине» организованна по высшему разряду.
Они сопровождали его до самой Красной комнаты. Для Зака это место было привычным. Он не часто бывал в Замках, клиенты предпочитали встречаться с ним в буферной зоне. Красная комната или проходная комната, была таким местом.
- Представьтесь! - рявкнул тот самый голос, что говорил в мегафон.
- Зак МакКенна, сэр. Я прибыл по приглашению мисс Блэквуд, проверьте, я должен быть в спи... - чуть не давясь от смеха, ответил мужчина. Тучный лысеющий мужичок за письменным столом в центре комнаты и был обладатель уверенного голоса. Он занимался составлением и проверкой списков гостей, и он прекрасно знал, кто такой Зак МакКенна.
- Лицом к столу, ноги на ширине плеч, руки за голову. Шире ноги! - начальник охраны кивнул двум сопровождающим, и они навели на Зака автоматы. Оставшиеся двое выступили вперед.
- О, Билли, как дела? Как Салли? - попытался пошутить МакКенна, но охрана его потуги не оценила. Начался досмотр. Для мужчин в комнате МакКенна был человеком пропащим, мерзавцем и дельцом из Зоны. Сам же Зак, конечно, таковым себя не считал. Он видел себя фигурой романтической и авантюрной: избранным, человеком богемы, скитальцем духа. На деле же, был тем, кого в замках называют «неблагонадежными личностями», а значит, не мог получить грамоту даже если сумеет на нее накопить.
Когда один из охранников принялся проверять с помощью металлодетектора его промежность, Зак гоготнул. Процедура проверки была довольно унизительной, но в такие минуты Зак предпочитал думать о награде. В данном случае, о мисс Блэквуд. МакКенна готов был биться об заклад, что вся охрана сейчас задалась только одним вопросом: что Сильвия Блэквуд нашла в этом скользком типе? Ответ был довольно простым и банальным. Месяца два назад Зак доставлял для мисс Блэквуд ценный груз из Зоны. Не зная, откуда у девушки из Замка взялись друзья за его пределами, курьер все же выполнил свой заказ, и этот заказ обошелся не дешево. Сильвия торопливо открыла коробку прямо при курьере, несколько раз перепроверила ее содержимое, а затем спросила, как себя чувствовал отправитель. Зак честно ответил, что отправитель чувствовал себя весьма плохо, был слаб и почти не говорил. И это было еще мягко сказано. Мисс Блэквуд медленно кивнула, а затем схватила салфетку со стола, карандаш, и принялась писать записку. Письмо получилось довольно длинное. Девушка попросила курьера немедленно доставить его адресату. Зак мог бы объяснить ей, что у него очередь на неделю вперед и график, но не смог устоять пред ее подрагивающими губами и глазами, полными воды. Он доставил письмо в срок. Через некоторое время Сильвия связалась с ним, поблагодарила за помощь и предложила как-нибудь выпить вместе, если он хочет. Зак был вне себя от гордости, и два дня назад напомнил девушке про должок.
- Какие планы? - внезапно спросил его охранник с металлодетектором. Скорее всего, ему, как и Заку, было неловко, и таким невинным диалогом он хотел разрядить обстановку.
- Мы собираемся сходить в...э...в «Оплот»! - назвал он первое заведение, какое пришли на ум.
- Ого! Местечко не из дешевых...
«Оплот» представлял из себя плавучий ресторан на озере Слон, баннер с его рекламой висел прямо перед въездом в Замок, оттого Зак его и запомнил. Он никогда там не был, но говорят, что он был основан еще до строительства «Солнечной долины», когда зомби беспрепятственно бродили по земле, и единственным уголком спокойствия и умиротворения был плавучий ресторан. Он отчаливал вечером и путешествовал по озеру всю ночь, а люди беззаботно танцевали и пили самое лучшее вино. Тогда еще было настоящее вино.
- Да, дела идут неплохо!
Другой охранник наскоро проверил документы и вернул их Заку.
- Всё верно. Можете идти, МакКенна. Мисс Блэквуд ждет вас за проходной. У вас двенадцать часов. Двенадцать часов, МакКенна, время пошло!
Кивнув в ответ, он взял в руки снятые кроссовки и пошел на выход. За проходной находится улица, на ней – старый отель и парковка. Мисс Блэквуд будет узнать не сложно. Она рыжая. Это большая редкость в наше время.