Имя персонажа:
Caitlyn "Kate" Dunne | Кейтлин "Кейт" Данн

Возраст, дата и место рождения:
27 лет, 19.05.1993; Александра, Новая Зеландия.

Место проживания:
бункер n.1248 около Квинстауна

Лояльность и занятость:
До: диспетчер пожарной части
После: повар и добытчик группы «Движение»

Уровень подготовки:
[indent] II уровень — человек без особых физических данных, имеющий, однако, некоторые навыки, необходимые для выживания. Может избежать атаки хищника с помощью смекалки. Вряд ли выживет в одиночестве, так как может спасаться бегством какое-то время, но вот избавиться от зомби ему пока не под силу.

Биография:
Не думала, что все будет так. Что все закончится.
Ребенком я мечтала быть укротительницей тигров, вставала посреди двора и держала обруч на вытянутой руке, а папа перелезал через него и неправдоподобно рычал. В моем представлении кольцо было объято пламенем, а взрослый мужчина и правда превращался в тигра. Когда ты ребенок, жизнь проста и невероятна. Хотела бы я вернуться туда.

Мальчишки всегда казались пустой тратой времени, еще бы! Супергерои из комиксов куда круче и не усыпаны прыщами с головы до ног. Было смешно наблюдать за их тупыми подкатами, и как на это кто-то может повестись? Запросто судить, спрятавшись за очками и очередным выпуском книжки с картинками, но не я одна была такой. Целая компания парней и девушек, которые мнят себя властителями мира, споря о том, победит ли Бэтмен Кларка Кента. Это было так важно, будто от исхода этой выдуманной битвы зависит жизнь человечества.

Рисовать комиксы я всегда любила. Еще до того, как вообще узнала слово "комиксы", но мне в любом случае нравится. Мечтать о собственном выпуске и большом будущем, почему нет? Едва ли я стану новым Стэном Ли, но чего-то добиться точно смогу, уверена, у меня столько идей!
Не нужно было делиться ими с парнем, в которого по уши влюблена чуть ли не с первого класса. Бывший предмет воздыхания внезапно становится звездной интернета, бесплатно публикуя собственный выпуск с острым сюжетом и душещипательной драмой. Вот только нарисовала его я. Но кто в это поверит?

Мама находит очередного психолога, а я не хочу больше. Одни и те же дурацкие вопросы: "Зачем ты делаешь это, Кейт? Ты красивая умная девушка, у тебя все только начинается!". Но я не знаю ответ, очевидно, правда? Если бы все было на поверхности, мозгоправы всего мира могли бы закрывать свои офисы и заняться настоящей работой. Не знаю зачем, я просто не знаю! Но малейший намек на лишние килограммы вызывает приступ паники, не могу смотреть на еду, она не для меня. Пару стаканов воды, о да, пожалуйста. Стоп, в ней есть калории?

Мы с Тайлером встретились не в школе, и даже не на первом курсе, чему я несказанно рада. С болезнью, вроде бы, покончено, я снова наслаждаюсь тем, что вижу в зеркале. Лишь в девятнадцать я стала больше думать о том, что у меня в голове, а не перед глазами. Мама боялась, что я завалю учебу, но внезапно какие-то винтики встали на место, и вот мисс Кейтлин взялась ночами корпеть над курсовой работой, а затем с мешками под глазами мчаться на лекции. Кажется, кто-то начинает взрослеть?

А вот Тайлер не торопился. Почему бы вместо учебы не пропустить по стаканчику с парнями, в самом деле, жизнь одна! Молодость утечет сквозь пальцы, а ты провел ее за изучением никому ненужной херни. Рассказать ребятам, как круто твоя девушка сосала прошлой ночью — непременно. Она вернется в вашу съемную квартиру с пакетом продуктов и ворохом записей из универа, чтобы ты мог переписать их, придурок. Парни обменяются понимающими взглядами.
"Милая, а мы как раз говорили о том, какая ты клевая!"

Как я могла повестись на это дерьмо? Он с самого начала вел себя, как последняя скотина, чем я только думала?!
Через неделю мы снова вместе, а той девки как не бывало. Он изменился, я точно знаю! Теперь все будет иначе.
Через месяц я снова собираю вещи, он снова сделал это с нами. Неужели так сложно удержать член в штанах? Я не понимаю, и он не понимает, все вышло само собой.

Скучала по родительскому дому, с мужчинами покончено. Чтобы снова вляпаться в это? Ни за что!
Мамины завтраки как всегда восхитительны, а папа улыбается, глотая сваренный мной кофе. Тайлер ему никогда не нравился, теперь я это понимаю. Нужно было слушать, когда мне говорили. Но это слишком просто, так?

Я сделала это! Даже не верится. Каких-то шесть лет, и я дипломированный юрист, черт, невероятно.
Странно, что не выходит найти хорошую работу. Разве никому не нужны дипломированные юристы? Но я училась, готовилась. Я готова!
"Мы вам перезвоним."

Уже держу поднос уверенно, он стал частью меня. "Готовы сделать заказ?"
А мне даже нравится, правда. Никогда не думала, что буду чувствовать себя хорошо в качестве официантки. Повара замечательные, мы очень сдружились. А у Сэма всегда есть для меня что-нибудь вкусненькое, он так улыбается каждый раз. Ния говорит, что он без ума от меня, но я отмахиваюсь, хотя знаю, что это правда. Он славный.

Предрождественский корпоратив, а я вчера подала заявление на увольнение. Жаль, мне так нравится эта работа. Но папа прав, здесь ничего не добьешься, а мне нужны деньги, завтра я уезжаю в Куинс. Не знаю, как сказать об этом Сэму и Нии, они будут жутко расстроены. С Рождеством!

Мужской коллектив — что-то новенькое. А город не так уж плох, мне даже нравится! На самом деле, работы почти нет, зато парни ходят в кабинет один за другим, кто с чаем, кто с шоколадом. Забавно, чего они ждут? Клер сказала не обращать внимания, успокоятся через пару месяцев, я просто новенькая.
Мы заполняем документы и делимся друг с другом любимыми треками, Клер как раз искала сожительницу, а мне нужна была квартира. Кто же знал, что я не успею даже вещи перевезти? Конец смены.
— Сэм? Что ты здесь делаешь?

Удивительно, но прежде я не смотрела на него так, а он на меня — всегда. Уехать в другой город, не зная, чего ожидать. Романтичный поступок, растопивший меня без остатка. Все так быстро. Для меня.
Для него эта любовь тянется не один год, неужели я была так слепа? Просто не хотела придавать значение.
Снова устроился поваром. Я тоже люблю готовить, но у него это лучше получается.
— Ты выйдешь за меня?
— Да.

По стране бродит какой-то грипп, но нас это не касается. Мы с мамой с упоением обсуждаем детали по видео-связи, она предлагает сыграть свадьбу летом. Я не против.
Родители Сэма приезжают к нам на выходные, наши отцы точно сойдутся. Его мама мечтает о внуках, еще пару лет назад я бы с вызовом приняла подобное заявление. Но теперь. Почему бы и нет?

Я даже не помню, как все началось. Но вдруг карантин, эвакуация, мы не успеваем. Слишком поздно, почему никто ничего не знает? Никогда не видела Сэма таким, он напуган, и я тоже. Приезжает за мной прямо на работу, но нам приходится бросить машину. Что это? Люди сошли с ума!

Прошел месяц или около того, не могу точно сказать. Нас осталось всего трое: я, Сэм и Джон. Он один из пожарных на нашей станции, но я его не знала, потому что он с конфетами не захаживал. Всегда серьезный, едва улыбается моим шуткам, но я просто пытаюсь разрядить обстановку.
Мы не знаем, живы ли наши семьи. В городе не безопасно, все вокруг кишит зомби. Твою мать, этого не может быть! Я никогда не привыкну к их жуткому виду, Сэм даже не хочет браться за оружие, Джон закатывает глаза.
Мы бы погибли, не будь его с нами. Я уже держу нож увереннее, пусть еще и не достаточно. Походкой напоминаю себе Скуби-Ду из мультфильма, мы всегда крадемся и слушаем. Сэм отсиживается в безопасном месте, я его не виню. Даже не понимаю, почему сама так спокойна, ведь мы можем погибнуть сегодня. Сейчас. Человек ко всему привыкает.

Сэм хочет уехать, но я не уверена. Группа приняла нас без разговоров, мы ходим на вылазки, у нас даже получается находить полезные вещи, немного еды. Выжить вместе с ними реально, я это знаю! Сэм думает, что его мама где-то в другом лагере, это первая ниточка за долгое время. Мы едем утром, на его месте, я поступила бы так же, не раздумывая.

Джон будит меня так рано, а я едва могу разлепить глаза. В чем дело?
От Сэма осталось совсем немного. Я копаю и не чувствую усталости, хотя лицо обжигает от соленых приторных слез. Блять, как жарко. Джон помогает опустить тело в землю, я не могу поверить. Хочу поехать в тот лагерь, отыскать его маму, как он и хотел. Джон отговаривает, это не разумно. Он прав, наверное. Я уже ничего не знаю. Все время кручу кольцо на пальце, но не могу на него смотреть.

"Я это сделал. Ты можешь больше, он тянул тебя на дно. Со мной всё будет иначе."
Он берет меня за руки, я в ступоре. Лишь спустя какие-то мгновение понимаю смысл сказанного, но слова все еще не имеют смысла. Снова наступаю на те же грабли, снова не замечаю того, что творится у меня под носом. В его глазах танцует безумство, которого я не замечала прежде, и я, похоже, центр этого ада. По-своему полюбила Джона за эти месяцы, но никогда настолько, мне не было так страшно с тех пор, как всё началось. Вырываю руки из его ладоней, не могу унять слез и поджимаю губы, чтобы сдержаться. Смотрю в его глаза и вижу обглоданное лицо Сэма. Джон копает рядом со мной, а я хочу, чтобы там лежал он.

Говорю Митчу в тот же день, он спрашивает Джона и по его лицу видит, что я не лгу. Группа принимает решение выгнать его, он убил человека. Смотрит на меня перед уходом, сжимает пальцы до бела на лямке рюкзака, я не отвожу взгляд. Надеюсь, он умрет совсем скоро. Я в это верю. Однажды, мы увидим его среди мертвецов, пустота займет разум, а я не стану избавлять его от заточения. Пока он не сотрет ноги в кровь.

Навыки и увлечения:
● Благодаря худощавому телосложению и привычке бегать по утрам, Кейт очень быстрая, пожалуй, это ее главное спасение. Она может пробраться в любые труднодоступные места, чем успешно пользуется группа, когда девушка бывает с остальными на вылазках.
● Отлично готовит, интересным блюдам и различным пищевым сочетаниям научилась от Сэма.
● В подростковом возрасте страдала от анорексии на нервной почве, потому выработала привычку считать калории во всех съеденных продуктах, помнит их наизусть.
● Талантливый, но непрофессиональный иллюстратор.
● Плохо обращается с оружием, проще всего ей даются ножи, несколько человек в группе помогают осваивать этот навык.
● Очень любит чистоту, старается ее поддерживать особенно в бункере, порой делает это даже неосознанно.

Инвентарь:
Белая майка, клетчатая рубашка на несколько размеров больше, джинсы (одно колено порвано, мода такая), ботинки с высокой голенью на шнуровке, перочинный нож, помолвочное кольцо.

Казнить нельзя помиловать:
В случае моего ухода персонажа убить.

Связь:
@chasenolan

Пример игры:

Пост

На теплой, пропитанной домашним уютом кухне всегда есть время и место для чашечки горячего чая. Тонкие пальцы бродят по округлым краям фарфора, описывают затейливые узоры, очерчивая естественные изгибы горячего сосуда. Я знаю, что уютное и праздное "сейчас" вот-вот сменится ужасным, провонявшим смрадом и смертью "завтра". Но ужаса нет здесь, лишь покой и размеренный треск закипающего на плите чайника, что вот-вот разразится оглушительным свистом.
- Я скучаю по тебе, мам.., - слова даются мне легко, даже слишком, наверное, так не должно быть. Женщина по ту сторону стола оборачивается на мой голос, и ее лицо озаряет такая знакомая и приветливая улыбка, которую я никогда не забуду. Она кладет руки на гладкую лакированную столешницу и перехватывает мою ладонь, сжимая так, как могут сделать это только родные сердцу люди.
- Позаботься о себе, Френель, обещай мне. Береги себя, милая, - шепчет она почти неразличимо, но я улавливаю каждый звук и сжимаю ее руку в ответ. У меня никогда не было детей, но я знаю, как рвется материнское сердце на части при осознании того, в каком мире живет твой ребенок. Я рада, что ее нет здесь, что ей не приходится проходить через это. А у меня нет выбора.
Глаза, отдающие синевой при свете солнца, дарят мне последние крупицы покоя прежде, чем их застилает холодная непроглядная пелена - отголосок конца. Мы всегда ищем в людях нечто, что сделает их ближе, но это не помогает. Лицо моей матери меняется, кожа оплавленными лоскутами стекает по впалым щекам, искажая ее до неузнаваемости. Я слышу, как она хрипит, как тянет ко мне вторую руку, сжимая пальцы звериным хватом, но не хочу отстраняться. Это всего лишь сон, я могу проснуться, если захочу. Прости меня, мама.

Дернувшись на сидении, я распахиваю ресницы и выпрямляюсь, рефлекторно хватаясь за ручку двери автомобиля по правую от меня сторону. Легкая вибрация и мелькающие в ночной темноте деревья за окном дают понять, что мы все еще в пути. Мистер Андервуд тихонько постукивает пальцами по обтянутому кожзамом рулю, прищуром вглядываясь в полумрак сквозь стену из дождя и снега. Западная часть Вирджинии славится своими ливнями, особенно в летний период, но не смотря на то, что находимся мы в зимнем центре штата, нам невероятно "везет" этой ночью.
- Дурной сон, Фрэнки? - он бросает мне обеспокоенный взгляд и это уже не первый раз. Сон мой превратился в настоящую катастрофу, и не смотря на то, сколько мы прошли вместе с ним за эти месяцы, я все еще не избавилась от этого гнетущего чувства страха. Мистер Андервуд был нашим соседом, сколько я себя помню, но мы никогда особенно не дружили семьями. Я видела его и миссис Андервуд каждое утро и нередко на выходных, пока не переехала от родителей. Знаю, что их сын служил по контракту, но плохо помню парня даже в детстве, наверное, это незначительная для меня информация, раз уж совсем не закрепилась в воспоминаниях. За три или уже четыре месяца, черт, даже не знаю, сколько прошло времени, что мы провели бок о бок, я узнала о его семье все, о чем не удосужилась спросить за двадцать пять лет. Кто бы мог подумать. Я бы давно погибла, не будь его рядом.
- Ничего нового, - натягиваю улыбку и тоже смотрю вперед, на дорогу, но он уже хорошо знает, когда я недоговариваю, однако, не пристает с расспросами, за что я безмерно ему благодарна. Путь, кажется, предстоит очень долгий, а еды у нас осталось совсем немного: пару батончиков и упаковка газировки - больше достать не удалось. Даже эти крохи мы выудили из магазина на заправочной станции, но там было столько мертвецов, что лезть глубже мы не рискнули. Точнее, мистер Андервуд не рискнул, я просто как всегда отсиживалась в машине. Эти существа вгоняли меня в неописуемый ужас, я цепенела, а уж о том, чтобы убить кого-то из них не было даже намеков. Он бескорыстно вез меня с собой, ничего не требуя взамен. Делился едой, защищал, даже за руль не пускал, сколько бы раз я не предлагала. Но мешки под его глазами и привычка напевать себе под нос говорили о том, что он жутко устал и каждую ночь, если нам негде остановиться, борется со сном.
- Давно начался дождь?  - он кивнул, поджав губы, сдерживая себя изо всех сил, чтобы не зевнуть. И тут я поняла, что проспала как минимум несколько часов, оставив его в полном одиночестве, хотя мы договорились по возможности засыпать и просыпаться одновременно, если нет потенциальной угрозы.
- Вы должны были меня разбудить, у нас ведь уговор! - мужчина ничего не ответил, а я лишь безнадежно вздохнула. Он готов был оберегать меня от всего, прямо как отец. Благодарность, однако, это не все мои эмоции, еще я чувствовала стыд.
Собираясь мне возразить, мистер Андервуд отвел взгляд от того, что находилось по ту сторону стекла, всего на секунду! Одно мгновение разрушило все, что мы так долго удерживали на плаву. Я заметила фигуру вдали первой, и привлекла внимание водителя, указав туда рукой, - Осторожно!
Клянусь какие-то секунды, и глухой удар о твердую поверхность. Больше ничего не помню. Не знаю, как долго длился мой обморок. Я отключилась? Не знаю... Подняв голову, чувствую лишь жгучую боль, а пляшущие перед глазами разноцветные пятна не предвещают ровным счетом ничего хорошего. Тело будто налилось свинцом, каждое движение отдается ноющим позывом, но при первой же попытке подтянуть ноги на сидение терплю поражение. Кажется, я застряла.
- Мистер Андервуд, вы в порядке? - кровь из раны залила половину лица, однако, я едва ли могу сфокусироваться в любом случае. Почти в слепую нащупываю его плечо и пытаюсь хоть немного повернуться в ту сторону, но вскрикиваю. Черт, как же больно! Мой попутчик хрипит в ответ, но я ничего не могу разобрать, это вообще на слова не похоже. Он беспорядочно бьет меня руками по тем местам, до которых может дотянуться, наверное, его все еще фиксирует ремень безопасности.
- Что с вами, вы ранены? - нашарив неподалеку старое одеяло, которым укрывалась ночью, кое-как пытаюсь вытереть лицо, и у меня получается, кровь еще не до конца застыла. Наконец-то, я могу сосредоточить взгляд даже в полумраке автомобильного салона: капот нашего пикапа теперь крепко обнимает ствол широкого дерева, обдавая его клубами горячего дыма, которые особенно хорошо выделяются на морозе. В лобовом стекле со стороны водителя красуется отверстие, расходящееся паутинками-трещинами в разные стороны, пробила его массивная ветка все того же дерева, она же отныне крепко фиксирует голову мужчины, буквально пришпилив ее к спинке сидения. Как муху. Как насекомое.
Я отталкиваюсь от него и отстраняюсь назад, но все еще не могу выбраться, а острая боль и ужас, накрывающий сознание, выбивают поток горячих слез. Мистер Андервуд смотрит на меня невидящими белесыми глазами, за пеленой которых, наверное, еще прячется его серый уставший взгляд. Он рычит и тянет руки навстречу своей добыче, которая продолжает всхлипывать, закрывая лицо ладонями от безысходности. Я умру здесь.